Великобритания или «Туманный Альбион», как любят поэтично называть это государство в России, оставило миру великое культурное наследие. Действительно, это небольшое островное государство не только когда-то имело по всему земному шару огромные колонии и оказывало повсеместное политическое влияние, но и явило шедевры мирового искусства, вызывающие самые разнообразные чувства – от возвышенного благоговейного трепета до гордости и уважения. Английский театр и кино преподнесли миру большое количество талантливых драматургов, режиссёров, актёров. Что изменилось в английском искусстве, в частности кино и театре, сейчас, в эпоху мировой пандемии? Есть ли связь между английским и русским театром? Кто сильнее по воздействию – Шекспир или Достоевский? Об этом и многом другом мы спросили у актёра, сценариста и кинопродюсера Питера Кадвелла.
ТЕАТР – ЦЕРКОВЬ И СПАСЕНИЕ
— Питер, Вы театральный актёр, но ушли в кино. Почему?
— Прежде всего, спасибо за интервью, Юлия! Мне очень приятно обрести связь с Россией благодаря Вам.
Я люблю театр. Он был моей церковью, моим спасением долгое время — театр спас меня, когда я рос. Но, проработав в театральной индустрии Великобритании, я почувствовал, что отдаляюсь от него.
За свою театральную карьеру я успел поработать в разных театральных труппах, потом создал свой собственный театр.
Моя театральная работа была успешной, например, моя пьеса «Боец» получила приз «Одна из пяти лучших пьес Лондона» от ведущих лондонских театральных критиков. Это была пьеса, которую я написал, спродюсировал, поставил и сыграл в ней, а затем адаптировал её для художественного фильма «Баллада бойца» («The Fighter’s Ballad»).
Питер Кадвелл в пьесе «Боец».
Я конкурировал с крупнейшими лондонскими театрами, которые занимались независимой работой. Но у больших театров было больше денег и больше маркетинга. Поэтому трудно постоянно соперничать с ними, если за вами не стоит такая же маркетинговая машина. В Великобритании не так много денег выделяется на театр, и, конечно же, театр не приносит больших денег, особенно если вы создаёте независимый театр. Так что это может стать просто утомительным занятием, в том числе утомительным занятием для души. Большая часть британских театров финансируется за счёт грантов и субсидий, но средства не безграничны. Питер Брук, один из величайших театральных деятелей Великобритании, один из величайших театральных деятелей мира, в итоге переехал во Францию и создал театр там, что, я думаю, о многом говорит.
Что касается того, почему я ушёл в кино, то это было естественным развитием как автора, сценариста. Я обожаю кино, это была ещё одна большая страсть в моей жизни. С кино у вас есть возможность привлечь больше людей своей работой, своими историями. Я люблю живой опыт театра; это момент времени. Но мне также нравится, что фильм может длиться вечность.
— Ваш уход из театра был связан с пандемией или Вы ушли раньше?
— Я ушёл из театра раньше, несколько лет назад. Я работал в нескольких региональных театрах по всей Великобритании, с различными гастрольными театральными постановками и в разных театральных стилях, классических и современных. Но главным региональным театром, в котором я работал, был Бристоль Олд Вик (Bristol Old Vic), который оказал большое влияние на мою театральную карьеру.
Питер Кадвелл в роли Дона Жуана в пьесе британского драматурга Ника Дира (Nick Dear) «Последние дни Дона Жуана» («The Last Days of Don Juan» ). Театр Бристоль Олд Вик (Bristol Old Vic Theatre).
Королевский театр в Бристоле, Бристоль Олд Вик (Bristol Old Vic) — старейший постоянно действующий театр в англоязычном мире. Он был построен между 1764 и 1766 годами, поэтому имеет глубокую театральную историю. Кроме того, выдающимися британскими актёрами, обучавшимися в театральной школе Bristol Old Vic, были Даниэль Дэй-Льюис (Daniel Day-Lewis) и Пит Послтуэйт (Pete Postlethwaite), оба из которых являлись огромным источником вдохновения для моей актёрской работы.
— Что сейчас происходит в английском театре, в частности в театре Бристоль Олд Вик (Bristol Old Vic)? Поддерживаете ли Вы отношения с кем-то из бывших театральных коллег?
— К сожалению, сейчас в Великобритании театр переживает тяжёлые времена из-за пандемии, когда многие театры временно закрываются, а театральные труппы не могут выжить. Но он выживет, и есть замечательные люди, которые очень много работают и многое делают для театра. Конечно, деньги всегда были проблемой для функционирования театров, а пандемия только усугубила эту проблему.
Что касается театра Bristol Old Vic, я не был там какое-то время, но, насколько я понимаю, театр продолжает работать и может предложить социально-дистанцированные шоу до следующего года. Что касается отношений со своими старыми знакомыми в театре, то я поддерживаю связь с некоторыми, но многие из моих старых знакомых тоже ушли из театра и эволюционировали в своей творческой работе.
Думаю, однажды я вернусь в театр. Просто должно быть подходящее время, с правильным проектом, с правильными людьми. Я по-прежнему глубоко люблю театр и живой совместный опыт. В конечном счёте, я думаю, что театр — это среда актёра, чистая форма, а не кино и телевидение, которые в основном являются средой режиссёров и продюсеров. И да здравствует театр.
— Как Вы стали актёром? Вы из творческой семьи?
— У меня скромное и трудное начало, поэтому нет, я не из творческой семьи как таковой. Нельзя сказать, что мои мать и отец по-своему не обладают творческими способностями, просто у меня не было творческого воспитания.
Мои родители из рабочего класса. Мама из Корнуолла в Великобритании, а отец из ирландской семьи в восточном Лондоне в Великобритании. Мама работала психиатром, а отец служил в вооруженных силах, а затем работал на стройке. Большую часть детства я рос в бедной общине в Корнуолле и некоторое время жил с отцом в Лондоне. Временами было очень тяжело, но у меня остались прекрасные воспоминания о британской жизни, которой больше не существует.
Моё воспитание привело к тому, что в юности я был очень буйным. Идея пойти по стопам отца и присоединиться к вооружённым силам не была моим вариантом, так как во мне было слишком много страсти и гнева. Но сейчас я думаю, что армия была бы для меня хорошей вещью.
Когда я был моложе, моя терапия заключалась в том, чтобы направлять свои эмоции через спорт (бокс) и творчество (актёрское мастерство), что стало моей большой страстью. Так родилось моё собственное творчество.
Питер Кадвелл в короткометражном фильме «13 раунд» («Round 13»).
Я уехал из Корнуолла, когда был молод, чтобы стать актёром. Я переехал в Бристоль, окунулся в мощную артистическую среду и провёл три года в Бристоль Олд Вик (Bristol Old Vic), профессионально играя в компании «Bristol Old Vic Company». После Бристоль Олд Вик (Bristol Old Vic) я переехал в Лондон, продолжая своё развитие и обучение в качестве актёра в престижной «Королевской центральной школе сценической речи и драматического искусства» («Royal Central School of Speech and Drama»). Эта школа подготовила многих великих британских актёров, в том числе сэра Лоуренса Оливье и даму Джуди Денч.
После ухода из Центральной школы я в основном работал в театрах Лондона, на разных площадках. Я также поработал в Лондонской национальной театральной студии (London National Theatre Studio) и лондонской студии Young Vic Studio (London Young Vic Studio), представляя некоторые из моих новых произведений в их отделах развития театра.
Прожив много лет в Лондоне, я вернулся на родину моей матери в Корнуолл.
— Вы снимались в сериале «Прах к праху» («Ashes to Ashes»), который шёл в России. Но сейчас работаете над своими проектами как сценарист, режиссёр, продюсер. Можете рассказать о них?
— Работа в сериале «Прах к праху» («Ashes to Ashes») была забавным занятием. Хотя британское телевидение — это область, в которой я работал как актёр, по крайней мере. Это фантастический факт, что сериал показали в России.
Да, в настоящее время я как актёр, сценарист, режиссёр и продюсер разрабатываю небольшой список проектов художественных фильмов. У меня есть один художественный фильм под названием «Украденное солнце», который находится на финальной стадии разработки, и ещё несколько идей для художественных фильмов, которые находятся на ранней стадии разработки. Проекты представляют собой смешение классических, исторических и современных сюжетов.
«БАЛЛАДА БОЙЦА»
— Художественный фильм «Баллада бойца» («The Fighter’s Ballad»), где Вы выступили в роли сценариста и исполнителя главной роли, получил и продолжает получать награды на различных фестивалях. К сожалению, пока нет русского перевода фильма. Я посмотрела его на английском. Потрясающий фильм. По психологическому воздействию он напомнил мне произведения Достоевского. Диалог двух героев держит в напряжении на протяжении всего времени — всех 1,5 часов. Это больше похоже на театральную постановку по своей монолитности. И, конечно, Ваш театральный опыт здесь сразу заметен. Мне кажется, фильм «Баллада бойца» будет очень хорошо воспринят в России.
— Спасибо, что посмотрели «Балладу бойца», Юлия, и так положительно отозвались о фильме. Как здорово, что Вы так хорошо понимаете английский язык. Я бы хотел говорить на других языках; я бы с удовольствием попробовал говорить по-русски! Мне неловко, я не знаю, я думаю, здесь, в Великобритании, мы можем лениться, изучая другие языки. Я чувствую, что это слабость Великобритании.
Да, «Баллада бойца» хорошо зарекомендовала себя в критическом и художественном отношении и до сих пор получает положительные отзывы во всём мире, за что я невероятно благодарен, но были проблемы с деловой стороной фильма и его распространением.
«Баллада бойца» — скромный художественный фильм. Он был адаптирован из моей сценической пьесы «Боец», поэтому он выдержан в определённой стилистике и отчасти поэтичен. Да, как Вы говорите, Юлия, некоторые фрагменты фильма напоминают театральное переживание, но так же есть моменты, которые условно более кинематографичны.
В отличие от фильма, основанного на британском соцреализме, стиль написания и исполнения представляет собой более глубокий натурализм. Да, произведения Достоевского были бы прекрасным примером психологической и философской тематик фильма. А также работы драматурга Гарольда Пинтера — в глубокой темноте фильма.
Мой актёрский стиль в фильме был вдохновлён Марлоном Брандо, Даниелем Дэй-Льюисом и классическим актёрским движением российского театрального деятеля Константина Станиславского.
Питер Кадвелл в роли Бойца в фильме «Баллада бойца».
«Баллада бойца» затрагивает универсальные темы психического здоровья, веры, религии, потерь и горя. Он был очень хорошо принят во всём мире. И я глубоко разочарован в некоторых отношениях, в нашем нынешнем глобальном климате, я чувствую, что сейчас он представляет аспекты разбитой души человечества даже больше, чем когда мы снимали фильм.
Мне хочется, чтобы фильм «Баллада бойца» посмотрело как можно больше людей в России, это было бы честью. Русский и восточноевропейский театр и кино оказали огромное влияние на мою работу, и картина «Баллада бойца» частично родилась из этого влияния.
Несмотря на все фантастические отзывы, которые получил фильм, самым сложным аспектом остаётся его прокат. Необходимо найти хороших международных дистрибьюторов, которые разбираются в фильме и знают, как правильно его продвигать. Или же нужно найти дополнительных инвесторов, которые могут привлечь финансирование, чтобы я мог должным образом представить фильм на мировом кинорынке. К сожалению, для дальнейшего распространения нужны ещё деньги, которую пошли бы на оплату перевода фильма или субтитров для разных стран, например, для России.
Одна из основных проблем, с которыми я столкнулся, связана с незаконным контрактом, который режиссёр фильма заключил с американским дистрибьютором, фактически пытаясь украсть у меня фильм и нарушая мои авторские права. Это постоянная проблема, но мне нужно собрать больше средств, чтобы решить эту проблему юридически.
— Вы поклонник Достоевского?
— Да. Достоевский — его рассказы, абсолютная глубина, писательство оказали на меня значительное влияние, особенно когда я работал в театре и изучал классику. В рамках своего театрального образования я работал над пьесами русских драматургов, таких как Максим Горький.
Меня всегда очень вдохновлял международный театр: русский, греческий, польский, испанский, французский, скандинавский. Прекрасные театральные постановки этих стран могли быть невероятно мощными. И я обнаружил, что они больше связаны со мной, чем британский театр. Конечно, здесь доминирует Шекспир, что и понятно, поскольку его творения являются одними из величайших произведений нашего классического театра. Я люблю Шекспира, но я всё ещё ищу некую эмоциональную глубину и в международном театре.
— Как появился сценарий фильма «Баллада бойца»? Это Ваша история? Мне кажется, что у любого писателя в творчестве всегда присутствует какая-то личная тема – явно или скрыто. У Вас так же?
— Да, Вы правы, Юлия, в работе есть мои личные темы, частично явные и частично скрытые. Моё воспитание и жизненный опыт были движущей силой сценария. Пьеса, а затем и фильм также затрагивают социальные, духовные и психологические проблемы, которые напрямую связаны с моральными ценностями в нашей современной культуре.
Когда я писал сценарий, это была история, которую я хотел рассказать и выразить в то время и в том стиле. Помимо простого желания рассказать хорошую историю и взаимодействовать с аудиторией, я хотел, чтобы фильм вызывал дискуссии и дебаты, задавал вопросы о жизни и бросал вызов условиям жизни человека.
Во время написания сценария я работал консультантом по делам молодёжи, помогая бедным и криминализованным молодым людям прожить свою жизнь, рассказывая о своём собственном тревожном опыте взросления. Я также немного работал в области психического здоровья и психологии, благодаря работе моей матери.
— Для кого Вы писали свой сценарий? Вы сразу видели себя в роли Бойца? Или Вы также видели себя в роли Священника?
— Я написал сценарий для себя и для зрителей, с которыми хотел поделиться им. Когда я писал сценарий, я мысленно был одновременно и Бойцом, и Священником. Во мне есть оба эти персонажа. Как актёр, я всегда знал, что буду играть Бойца.
Клайв Расселл (Clive Russell) в роли Священника и Питер Кадвелл в роли Бойца в фильме «Баллада бойца».
— На какую аудиторию был рассчитан фильм? Или Вы не задумывались о том, для кого пишете сценарий?
— При написании сценария я просто писал от души. Что касается публики, думаю, это может быть кто угодно. Хотя в нём есть ключевые темы, которые могут понравиться людям, интересующимся духовностью, религией, теологией, психологией или психическим здоровьем.
С точки зрения маркетинга, картина представляет собой насыщенную инди-драму, поэтому она не понравится публике, которая хочет «большой фильм с попкорном». Но фильм — просто человеческая драма, так что думаю, это универсально.
— Какие мысли Вы вложили в сценарий?
— Я вложил в сценарий много мыслей, много времени и энергии. Я разговаривал со многими священниками в Великобритании на протяжении всего процесса написания сначала сценической пьесы, а затем в процессе адаптации её к сценарию фильма.
— Вы согласны с видением режиссёра в фильме? Или Вы бы сняли его иначе?
— Это был мой первый полнометражный фильм в качестве актёра, сценариста и продюсера вместе взятых. Думаю, что находясь на том режиссёрском уровне, который был у меня в то время, я доволен работой режиссёра и нашим совместным творческим видением. Есть несколько вещей, которые я бы улучшил, но это задним числом. В целом я доволен законченной картиной.
Конечно, я хотел бы иметь больший бюджет и большую производственную стоимость фильма, чтобы продвигать дальше, но это был мой первый полнометражный фильм. Картина была очень хорошо воспринята артистически, так что я доволен. Есть несколько вещей, которые я хочу настроить в редактировании, перед будущим распространением фильма, но мне нужны дополнительные средства для этого.
Питер Кадвелл в роли Бойца и Клайв Расселл (Clive Russell) в роли Священника в фильме «Баллада бойца».
— Что касается более глубоких проблем в «Балладе бойца»… Как и Ваш герой в фильме, Вы тоже боитесь смерти?
— Да, я боюсь смерти. Я человек, я многого боюсь. Но я думаю, что именно то, как мы принимаем наши страхи и пытаемся обуздать их, определяет нас. Один из моих самых больших страхов, больше, чем моя собственная смерть, — это потерять тех, кого я люблю в своей жизни. Конечно, когда вы касаетесь Джулии, это огромная тема в фильме. И это огромная тема в жизни, поскольку мы, люди, скорбим о тех, кого любим и потеряли. Я думаю, что даже те из нас, кто придерживается самых сильных убеждений, в некоторой степени боятся; у всех есть страхи.
Взять хотя бы отважных военнослужащих и женщин, которые рискуют своей жизнью. Например, солдаты, которые сталкиваются в жизни с самыми опасными ситуациями, где их жизнь подвергается большему риску, чем у кого-либо другого. Эти солдаты боятся, и преодоление собственного страха является большим препятствием и важной частью их обучения. При этом так много людей живёт по-своему смело, сталкиваясь со своими страхами каждый день. В итоге, я думаю, что у всех есть страх. Страх — это естественно, страх является частью человеческий природы.
— Фильм «Баллада бойца» задаёт множество глубоких вопросов о жизни, смерти, вере и Боге… Что Вы думаете о жизни? Вы верите в Бога? Как Вы относитесь к религии?
— Да, у меня есть вера, но она колеблется. Я был воспитан как христианин благодаря моим дедушке и бабушке, которые были методистами и католиками. Моя вера — это очень личное. Я не говорю об этом много, но за эти годы жизнь сильно испытывала мою веру. Я думаю, что моя вера все ещё развивается во мне.
Что касается религии и моего отношения к организованной религии, что ж, это большой разговор! Я думаю, что стержнем всех религий является и должна являться любовь, любовь к ближнему. Но даже здесь, в Великобритании, в церкви существуют разные мнения о том, как нам следует поклоняться Богу. Поэтому я стараюсь держаться подальше от этих разговоров и быть наедине со своей верой. Смиренно, не желая никому навязывать свою веру.
В наши дни Великобритания стала более светской страной, в которой духовные вопросы менее важны … Мы по-прежнему остаёмся сильно религиозной страной во многих отношениях, но раньше Великобритания была более духовной, с христианской верой в глубине души. Я часто думаю, что мы отстаиваем в Великобритании в наши дни? Я обращаюсь к этому отчасти в фильме «Баллада бойца». И, конечно же, я написал, снялся в главной роли и спродюсировал фильм, действие которого происходит в церкви, где вера и жизнь являются главными темами.
За прошедшие годы несколько человек сказали, что мне следует больше выражать своё мнение, но я просто хочу жить простой жизнью. Я не хочу находиться в постоянном конфликте, так как я очень хорошо понимаю конфликты, исходя из жизненного опыта, который у меня был. И, честно говоря, то, что я действительно знаю. По правде говоря, от всего сердца я всего лишь человек, всё ещё пытающийся как можно лучше разобраться в этом нашем мире. Надеюсь, моя работа и вопросы в моей работе помогут другим людям думать больше. В своей жизни я был «Воином» и «Священником». И эта битва всё ещё может бушевать во мне. Я думаю, что эта битва всё ещё может бушевать внутри многих из нас.
Как и у многих из нас, у меня были очень тёмные периоды в жизни, а временами я проживал чрезвычайно опасную жизнь, доводя себя до многих пределов. Это была безрассудная жизнь, я не заботился ни о себе, ни о жизни. Но теперь, когда я стал старше, может быть, я немного поумнел. А когда я стал отцом, жизнь стала для меня дороже. У меня было много войн внутри себя, с внешним миром, и, несмотря на всю боль, я пришёл к выводу, что жизнь — это всё. И если в этом мире нужно сражаться, то это борьба за жизнь и свет. Для меня это правда.
Помимо этого, у меня есть сильные чувства по поводу классового разделения в этом мире, неравенства, которое я вижу и переживаю. Затем я думаю о разрушении нашей окружающей среды и о том, как нам нужно защищать наш естественный мир. Для меня естественный мир — это жизнь, без неё мы все умрём.
Питер Кадвелл в фильме «Баллада бойца».
— Как Вы считаете, грустный конец в фильме или книге – это хорошо? Я имею в виду, когда всё заканчивается хорошо, но герой погибает. И почему истории с грустными концами не очень любят люди? Ведь хороший, но трагический конец больше приближает к реальности, чем сладкий «хеппи-энд». Заставляет задуматься о чём-то более возвышенном и серьёзном… Так же как и музыка, написанная в миноре… Она всегда звучит красивее, чем музыка в мажорных тональностях. Что Вы об этом думаете?
— Что касается печального или счастливого финала, я думаю, что оба они очень важны для повествования. Я думаю, это зависит от того, что вы хотите сказать своей историей и с чем вы хотите оставить свою аудиторию — как вы хотите, чтобы публика чувствовала себя.
Лично для меня как зрителя и режиссёра это зависит от того, в каком настроении я нахожусь. Иногда мне нравится смотреть глубокие, грустные или драматические фильмы, которые вызывают больше эмоций, поскольку я нахожу это катарсисом. А иногда я могу находиться не в том месте или не в том состоянии, и мне нужно посмотреть что-то более лёгкое, более эскапистское, со счастливым концом.
Несколько месяцев назад я прочитал статью о фильме «Линия смерти» («Deadline», Россия, режиссёр Павел Руминов, кинокомпания «Central Partnership» – прим.ред.), в которой Вадим Верещагин, генеральный директор кинокомпании «Централ Партнершип», сказал, что некоторые драмы не сработали у российской аудитории в 2021 году, и что так же было после Второй мировой войны и Великой Отечественной войны. Во время Великой депрессии в США самым популярным жанром была комедия. Конечно, это имеет смысл, поскольку весь мир переживает коллективную травму, поэтому хотим ли мы смотреть серьёзные фильмы? Нам нужно что-то лёгкое!
Интересно, что сразу после Второй мировой войны зрители снова захотели посмотреть более серьёзные драмы, поскольку нуждались в некоторой эмоциональной разрядке и катарсисе, своего рода послевоенном исцелении. Я думаю, это здорово, что фильмы отражают дух времени и психологическое состояние зрителей.
Но как Вы говорите, Юлия, и я думаю, Вы правы — печальные окончания, трагедия, потенциально могут приблизить нас к истине, ближе к нашему глубокому «я», даже к нашему скрытому «я», ближе к чему-то более глубокому.
НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
— Над чем Вы работаете сейчас?
— Мой следующий полнометражный фильм на поздней стадии разработки «Украденное солнце» («The Stolen Sun») — исторический боевик, действие которого происходит в древней кельтской Британии. Он более коммерческий, чем «Баллада бойца». Но моё видение заключается в том, чтобы создать интеллектуальный боевик, в котором опять будут присутствовать глубокие темы. Поэтому я по-прежнему буду исследовать темы жизни и смерти, веры, мира природы.
Корнуолл.
Я понимаю, что в России за последние 10–20 лет произведено больше фильмов этого стиля, чем у нас в Великобритании. Примерами могут служить российские фильмы «Викинг» (2016) режиссёра Андрея Кравчука с Данилой Козловским в главной роли, а также «Монгол» (2007) режиссёра Сергея Бодрова — фильм, к стилю которого я отсылаю свою картину «Украденное солнце».
У нас есть множество вариантов локаций съёмок «Украденного солнца» как в Великобритании, так и по всему миру. Всё будет зависеть от финансирования фильмов и партнёров по производству.
Помимо «Украденного солнца» у меня есть другие идеи для художественных фильмов в самых разных жанрах. Они находятся на ранней стадии разработки.
Питер Кадвелл.
— Как проходит работа в условиях другой реальности (я имею в виду жизнь в эпоху коронавируса и повсеместных ограничений и локдаунов)? Что изменилось в Вашей работе и Вашей жизни?
— Из-за пандемии у меня были проблемы с производством «Украденного солнца», а также с текущими партнёрами и потенциальными новыми партнёрами, с которыми мы вели переговоры. Но сейчас я снова набираю обороты и обращаюсь к потенциальным сотрудникам. Помимо этого, мало что изменилось. Я считаю, что в киноиндустрии процесс поиска финансовых средств для съёмок фильма остаётся прежним. Из-за пандемии осталось лишь несколько препятствий.
— Как Вы пережили первый локдаун? Что делали? Это время пошло Вам на пользу или наоборот?
— Что касается первого локдауна, я счёл это нормальным. Конечно, это принесло проблемы, но я принял неизбежное и взял тайм-аут, который временами был приятным. Складывалось ощущение, что мир делал передышку, и, возможно, мы все каким-то образом исцелялись. Я использовал это время, чтобы поразмышлять о жизни.
Мне посчастливилось жить в Корнуолле, а не в Лондоне, где я жил много лет. Поэтому, у меня было место, чтобы выйти на прогулку и не быть окружённым слишком большим количеством людей. Сказанное выше относится лишь к первому локдауну, последующие ограничения здесь были более сложными.
Корнуолл.
В связи с дальнейшими локдаунами в Корнуолл стало приезжать всё больше людей со всей страны, поскольку это было безопасное, просторное и красивое место, где можно было избежать пандемии. Но затем из-за того, что сюда приехало и продолжает приезжать так много людей, Корнуолл стал горячей точкой Великобритании для Covid. Добавьте сюда разные взгляды на то, как вести себя во время пандемии, когда одни люди уважают других, а другие совсем не уважают, и всё это начинает казаться безумием. Это всё ещё кажется странным, и я всё ещё в процессе осознания всего происходящего. Я думаю, что в глобальном масштабе многие из нас всё ещё находятся в похожем состоянии.
Но в целом я очень благодарен. Сейчас я думаю о миллионах других людей, которые действительно страдают от этой пандемии. Я обнаружил, что временами эта мысль меня просто потрясает — ведь этот кризис глубоко и трагически затронул миллионы жизней по всей планете. Это позволяет мне увидеть всё в перспективе.
— Что сейчас происходит в киноиндустрии и, в частности, в британской киноиндустрии? Какие трудности сейчас у киноиндустрии? Кто и как сможет их преодолеть?
— Конечно, мировая киноиндустрия переживает огромные потрясения и изменения из-за пандемии и роста количества стримеров (Netflix, Amazon и т.д.).
В настоящее время основными моделями для кинематографистов являются: театральная предпродажная модель, где к проекту должна быть прикреплена звезда с большим именем, чтобы привлечь финансирование; модель SVOD (видео по запросу), при которой вы заключаете сделку с крупным стримером, таким как Netflix или Amazon, который финансирует проект; модель богатого инвестора, когда вы полагаетесь на частные инвестиции; и, наконец, супер-инди-модель, в которой вы работаете с очень ограниченным бюджетом и самораспространением.
Конечно, эти сбои носят общий характер, и в киноиндустрии существует множество проблем, слишком много, чтобы упоминать. Но, попросту, самая большая проблема для кинематографистов — получить деньги на создание фильма. Помимо финансирования кинопроизводства, проблема состоит в том, чтобы получить маркетинговый бюджет и людей, имеющих опыт работы в киномаркетинге, чтобы преодолеть весь этот шум.
Конечно, всё изменилось в отношении обеспечения безопасности Covid, что увеличивает производственные бюджеты. Кроме того, существует проблема страхования, поскольку продюсерам необходимо застраховать производство на случай вспышек Covid и т.д.
Что касается британской киноиндустрии, то в Великобритании не так много денег для независимого кино, и, по крайней мере, последние десять лет эта планка всё снижается. Заработать на жизнь независимым кинопродюсером в Великобритании — настоящая проблема. В недавнем отчёте здесь, в Великобритании, говорится, что средний годовой доход британских продюсеров составляет всего 6 тысяч фунтов стерлингов.
Поскольку Великобритания является крупным поставщиком услуг для киноиндустрии США, здесь, в Великобритании, наблюдается производственный бум, американские стримеры создают здесь новые студии и создают здесь больше контента. Это приводит к тому, что большая часть британской команды работает над этими постановками, но затем становится недоступной для работы над независимыми фильмами.
Налоговые льготы имеют решающее значение для британских фильмов, поскольку это некоторый гарантированный доход, но налоговые льготы на фильмы в Великобритании отлично подходят для британских поставщиков услуг и не так хороши для начинающих отечественных продюсеров и независимых кинематографистов. Независимым кинематографистам приходится урезать свои бюджеты и снимать фильмы меньшего размера с ограниченным количеством мест и персонажей, например «Баллада о бойце». Но тогда трудно распространять такие фильмы, как «Баллада о бойце», чтобы конкурировать на мировом кинорынке.
Хорошим примером продюсера фильма, который преодолевает эти проблемы, является американский кинопродюсер Джейсон Блюм. Джейсон Блюм снимает жанровые фильмы, в основном в жанре «хоррор» (фильмы ужасов), на несколько миллионов долларов и приносит большую прибыль. Он создал фантастическую модель кинобизнеса. Я думаю, что есть место, где можно попробовать снимать высококачественные жанровые фильмы с меньшим бюджетом, порядка нескольких миллионов, которые конкурируют на международном кинорынке.
Питер Кадвелл.
— Ваши прогнозы о будущем мирового кинобизнеса и, в частности, о будущем английского кинобизнеса?
— Я думаю, что стримеры просто продолжат своё существование и будут расти, потому что сейчас у них так много власти, так много денег. И они привлекают внимание всего мира через основные цифровые платформы. В мире изоляции и социального дистанцирования просмотр фильмов дома стал нормой.
Я считаю, что кинотеатры будут продолжать работу, но, к сожалению, думаю, что кинематографические релизы будут зарезервированы для основных кино-франшиз — с появлением необычных небольших фильмов, будь то из-за его жанра, стиля, актёрского состава и т.д. Я лично всё ещё большой сторонник театрального опыта и фильмов, снятых для показа на большом экране. Например, один из моих нынешних любимых режиссёров — Дени Вильнёв (Denis Villeneuve), чьи фильмы я люблю. Его последний фильм «Дюна» («Dune») было так прекрасно смотреть в кинотеатре на широком экране.
Что касается небольших фильмов, я думаю, что это всё ещё сводится к фестивалям и увеличению узнаваемости. И даже если фильм потрясающий или просто нормальный, без хорошего распространения, к сожалению, он идёт прямо на VOD в море других фильмов VOD. Как видите, всё сводится к маркетингу фильма. В конечном счёте, мы живем в эпоху цифровых технологий, поэтому важно то, насколько хорошо режиссёры используют эти платформы для распространения своих фильмов, а также то, как они продвигают свои фильмы.
Я думаю, что в глобальном масштабе кинематографисты пойдут туда, где это безопасно — политически, экономически, Covid. Многие страны соревнуются, чтобы попытаться предложить лучшие налоговые льготы для фильмов, лучшие места, лучшие съёмочные группы, лучшие меры безопасности Covid для кинематографистов. И, конечно же, киноиндустрия может многое принести стране благодаря внутренним инвестициям, инфраструктуре и рекламе.
Я думаю, что британская киноиндустрия, конечно, продолжит развивать свои отношения с США и Голливудом, как их бизнес, как большую индустрию. Великобритания является крупным поставщиком услуг для США, в Великобритании снимается несколько голливудских постановок. Что касается более мелких независимых кинематографистов, честно говоря, я пока не знаю. Я думаю, что для кинематографистов всё зависит от того, какие фильмы вы хотите снимать, какие из них приведут вас по определенному пути.
РОССИЙСКОЕ КИНО
— Что Вы думаете о российском кино? Вы видели какие-нибудь старые советские фильмы, современные фильмы? Может быть, Вам что-то даже нравится?
— Я смотрел немного русских фильмов, но те, что смотрел, мне очень понравились. Конечно, Андрей Тарковский — один из величайших режиссёров России, один из величайших режиссёров мира. Я большой поклонник его фильмов и его видения. Я хочу посмотреть «Иди и смотри» режиссёра Элема Климова, но готовлюсь к этому, так как чувствую, что мне нужно оказаться в нужном месте, чтобы уделить ему то внимание, которого он заслуживает.
Что касается более поздних российских кинематографистов, то я видел «Левиафана» Андрея Звягинцева. Ещё посмотрел несколько фильмов режиссёра и продюсера Тимура Бекмамбетова. Недавно я посмотрел «Спутник» режиссёра Егора Абраменко, который мне показался классным фильмом ужасов. А недавно я услышал о новом российском фильме «Разжимая кулаки» режиссёра Киры Коваленко.
Как упоминалось ранее, я видел российские фильмы режиссёра Андрея Кравчука «Викинг» с Данилой Козловским в главной роли и «Монгол», режиссёра Сергея Бодрова. Если говорить о Даниле Козловском, это актёр, с которым я хотел бы однажды поработать вместе. Я также очень хочу посмотреть недавний фильм Данилы Козловского «Чернобыль: Бездна».
То, что я вижу и чувствую в русской культуре и российском кино, — это огромная глубина и богатство души. Великая красота, сила, стойкость, люди земли. При моём скромном знании истории России, для всего остального мира это невероятно мощно.
Питер Кадвелл.
— Хотели бы Вы поработать с российскими киношниками? В качестве кого? Возможно, Вы могли бы создать что-то специально для российского кинорынка.
— Да, я хочу сотрудничать с российскими кинематографистами. Что касается мощности, я думаю, это зависит от проекта. Если бы у меня была возможность поработать над российским фильмом, я бы, наверное, был актёром.
Но если бы была возможность совместного производства между Россией и Великобританией, я бы хотел стать актёром, сценаристом, режиссёром, продюсером. Да, было бы замечательно что-то создать с Россией.
— Если бы Вам предложили вам снять фильм в России и для России, какой это был бы фильм (современный, исторический, сказка, по русской классической литературе)? Кого бы Вы пригласили в свою команду (актёров, режиссёров)? Какую роль Вам было интересно исполнить в российском фильме?
— Если бы у меня была возможность снять фильм в России и для России, то у меня есть несколько идей. Будь то сотрудничество над моим текущим проектом «Украденное солнце» или другим фильмом в разработке, или фильмом, основанным на классической русской литературе, что было бы фантастически! Было бы здорово создать совместное производство с Россией, как для российского кинорынка, так и для международного кинорынка.
Что касается того, кого я бы пригласил в свою команду, ну, я думаю, было бы замечательно, если бы российские, британские и европейские актёры, продюсеры и съёмочная группа собрались вместе в качестве международного производства. Что касается роли, которую мне было бы любопытно сыграть, это интересный вопрос! Может солдат, или поэт, или священник.
— Питер, большое спасибо за Ваши интересные ответы! Надеюсь, что совместные международные проекты между Россией и Великобританией случатся в скором будущем, и этому не помешают никакие пандемии и локдауны.
Юлия Калашникова
Фото из личного архива Питера Кадвелла
Официальный сайт Питера Кадвелла: https://www.petercadwell.com/
